На правом запястье у меня Breitling Superocean Special 44, на левом – хронограф Omega Speedmaster с циферблатом из метеорита…
ППоказать современную жизнь сквозь призму часовой индустрии – задача, с которой успешно справляется профессиональное издание о часах — WATCH. За новостями профильного журнала следят известные часовщики, коллекционеры и просто люди, испытывающие особый пиетет к наручному аксессуару. В прошлом месяце мне удалось побеседовать с шеф-редактором WATCH Константином Старцевым, который отвечал на вопросы о специфике своей работы, находясь на борту самолета, направляющегося в швейцарский Базель на самую знаменитую выставку достижений часового и ювелирного искусства Baselworld.
– Константин, Вы являетесь шеф-редактором одного из самых авторитетных изданий о часах в России. Какой интеллектуальный бэкграунд помог Вам занять эту солидную должность?
– Мой путь в часовую журналистику не был тернист. До прихода в журнал WATCH я около 7 лет редактировал издание о яхтах, а яхты, часы, алкоголь, автомобили, – все это премиальный сегмент, и подход здесь более-менее понятен. Нужно лишь освоить терминологию: например, если речь идет о яхтах, то нужно знать, что такое флайбридж, а в часах — турбийон.
Наше издание рассказывает не только о часах, но и о том, что окружает человека, увлекающегося высоким часовым искусством – театр, кино, гастрономия, алкоголь, автомобили, дизайн. Поэтому, в отличие от коллег, выпускающих специализированные журналы о часах, наш круг интересов достаточно широк.
– Но все-таки тема часов в издании является ключевой. Почему Вы обратились именно к ней?
– Согласитесь: каждый из нас так или иначе знает, что такое часы. Кто-то в бабушкином доме засыпал под бой настенных часов с кукушкой, кто-то разбирал отцовскую «Ракету» или «Чайку», кому-то на совершеннолетие дарили «Луч» или дедовский трофейный Longines, – все сталкивались с часами в своей жизни. И в этом, пожалуй, уникальность этого предмета. Более того, в мире не так много вещей, чья история исчисляется несколькими столетиями: на ум приходят вино, яхты, ювелирные украшения. То есть часы выдержали испытание временем и продолжают оставаться востребованными и актуальными.
– Поговорим о востребованности: можно ли назвать Вас – как эксперта часового дела – «сапожником в сапогах»? Вы отдаете предпочтение необычным, статусным моделям? Какие часы сейчас у Вас на запястье и почему Вы выбрали именно их?
– Я сейчас лечу в Базель на часовую выставку Baselworld, поэтому подготовился соответственно: на правом запястье (я предпочитаю носить часы на правой руке) у меня Breitling Superocean Special 44, на левом – хронограф Omega Speedmaster с циферблатом из метеорита. А в багаже едет еще одна модель – кварцевая «Чайка» советского производства – уверен, моим зарубежным коллегам будет интересно ее изучить.
– Судя по всему, у Вас достаточно насыщенный график. А как проходит Ваш обычный рабочий день? Бывают ли в редакции дедлайны, и как это выглядит со стороны?
– Поскольку у WATCH есть и печатная, и виртуальная версия, а также представительство в соцсетях, то утро начинается с мониторинга новостей. Зачастую коллеги из Азии или Европы получают более свежую информацию о тех или иных событиях и новинках часового рынка. Когда я добираюсь до офиса, то проверяю почту и публикую актуальные новости, которые прислали коллеги – иногда они отличаются от тех, что выкладывают журналисты других стран, – здесь сказывается специфика рынков. Например, в этом месяце Panerai представил первого амбассадора в своей истории – им стал тайваньский актер Уоллес Хо. С одной стороны, новость интересная и глобальная, но вряд ли кто из нас знает хоть один фильм с его участием. Так что приходится фильтровать новости.
Далее традиционный редакционный день складывается так: я работаю над текущим номером – перевожу интервью, пишу обзоры, отчитываюсь о своих поездках на мануфактуры. Дни пресс-туров проходят более интересно, например, на регате Panerai или во время посещения мануфактур в Швейцарии. Поскольку часовой мир очень консервативен, то все дедлайны носят исключительно редакционный характер: то долго согласовывается непрофильный рекламный материал или макет, то внезапно продается обложка и нужно ее утвердить, но чаще все всего процессы предсказуемы.
– Одним из гарантов отсутствия дедлайна является слаженный коллектив. Поделитесь, каким образом Вы отбираете журналистов? Кто лучше пишет о часах: женщины или мужчины? И зависит ли компетентность в теме часового мира от пола, а если нет, то от чего?
– У нас работает несколько авторов и все они мужчины, более того – часовщики, которые не только могут отрегулировать ход турбийона, но и понятно рассказать об этом. Девушек в штате нет. Не скажу, что это как-то связано с гендером, просто исторически так сложилось. Зато мои коллеги-девушки пишут о балете, путешествиях, гастрономии и даже об автомобилях! Признаться, вообще это мужская индустрия, однако бывают удивительные исключения, так, департамент усложнении Сartier возглавляет Кароли Форестье-Касапи, носящая негласный титул королевы турбийонов. Все больше женщин занимает позиции в отделах маркетинга, дизайна, некоторые даже возглавляют марки, как это случилось с Piaget – теперь их директором стала Шаби Нури.
– Поговорив о писателях, давайте остановимся на читателях. Каким Вы видите портрет читателя журнала? Есть ли различия в аудитории печатной и интернет-версии?
– Наш издательский дом Mediacrat выпускает несколько журналов, флагманом из которых является Spear’s – журнал о частном банкинге и управлении капиталами, поэтому круг читателей достаточно широк и селективен. В нашей VIP-рассылке – топ-менеджеры и владельцы банков и крупных компаний, крупные чиновники и бизнесмены. А вот на электронную версию журнала подписываются те, кто всерьез увлечен темой часов и других высоких искусств.
– Наверняка столь искушенных читателей непросто удивить. Откройте секрет: по какому принципу отбираются новости, темы, события в журнал?
– В журнале работа строится на паритете редакторских интересов и пожеланий рекламного отдела, поэтому предо мной стоит задача соблюсти баланс: не превратить издание в дополнительный PR-отдел бренда и не оставить команду без рекламных денег.
– А существуют ли российские инфоповоды для публикаций?
– К сожалению, российских инфоповодов мало: чаще всего это презентации коллекций, которые пришли в столичные бутики, какие-то мероприятия, устраиваемые локальными командами брендов, приезд часовщика или президента марки. Однако у нас есть совершенно уникальный часовщик, который своими проектами заставляет журналистов всего мира говорить о нем – это Константин Чайкин, член Международной академии независимых часовщиков. Каждая его премьера широко освещается моими коллегами в ведущих медиа.
– Скажите, Константин, а Вы лично интервьюировали какого-либо выдающегося часовщика? Чем запомнилась беседа?
– Да, интервьюирование – значительная часть моей работы. За 7 лет, что я работаю в этой сфере, я пообщался с большим количеством часовщиков, дизайнеров, инженеров, президентов и владельцев марок, даже с амбассадорами – например, с Хью Джекманом. По опыту могу сказать, что интереснее всего разговаривать с независимыми часовщиками-владельцами собственных брендов. Они не связаны строгими корпоративными правилами и могут рассуждать, выходя за рамки заданных вопросов.
– Возвращаясь к насыщенному рабочему графику: какие моменты из профессиональной жизни Вам, на данный момент, более других запомнились? С чем это связано?
– В моей работе большую часть занимают путешествия, посещение мануфактур, встреча с удивительными мастерами. Такие поездки запоминаются. В прошлом году побывал в Японии по приглашению компании Seiko. Был рад увидеть своих друзей уже в нашей части света – в Базеле во время выставки. Разумеется, памятны моменты, когда в числе первых узнаешь какую-то новость, которая широкому кругу станет известна спустя месяцы. В ноябре 2016-го в Женеве команда Van Cleef & Arpels показала избранному кругу журналистов свой удивительный автоматон – Automate Fée Ondine.
– Константин, мастерство каких еще мануфактур Вы выделяете? Возможно, есть часы-мечта, которые Вы хотели бы приобрести, откинув какие-либо сдерживающие обстоятельства?
– Не буду оригинальным, если скажу, что хотелось бы пополнить свою коллекцию знаковыми моделями – Nautilus от Patek Philippe, Royal Oak от Audemars Piguet, но это такие очевидные желания. Более перспективными я считаю, в том числе и с инвестиционной точки зрения, модели от независимых часовщиков – Роджера Смита, Франсуа-Поля Журна, Филиппа Дюфура, но они работают в очень дорогом сегменте и приобрести их часы сложно, даже имея достаточно денег – просто очередь на их изделия растягивается на несколько лет. Интересом профессионального сообщества и коллекционеров пользуются часы саксонской мануфактуры A. Lange & Sohne – некоторые их выпуски строго лимитированы, а качество исполнения часто оставляет позади другие известные бренды.
– Чем обусловлен интерес потребителей к данным производителям, помимо высокого качества исполнения часов? Каковы тенденции развития часового мира на 2017 год Вы можете назвать?
– Отмечу несколько ярких тенденций. Самое главное – многие известные часовщики умерили свои аппетиты и предлагают больше доступных моделей. Каждый бренд, даже если он работает в высоком ценовом сегменте, имеет предложение начального уровня. Во-вторых, часовое производство довольно долгий процесс – 3–5 лет уходит на разработку часов с новыми механизмами. А мир, как вы видите, меняется каждый день. Уже выросло поколение миллениалов, которых трудно заинтересовать рассказами об истории брендов, точностью хода и престижем. Поэтому часовщики сейчас судорожно ищут новый формат позиционирования своей продукции. Вот они выпускают умные часы, соревнуясь с Apple и Samsung, вот они завели себе аккаунты в соцсетях, чтобы стать ближе к молодежи, и, конечно, повторюсь, снижают цены.
Еще один способ привлечь покупателя – предложить ему максимальную персонализацию своей модели. Например, марка Armin Strom представила для нескольких своих коллекций опцию виртуального конфигуратора: на сайте ты выбираешь цвет колес механизма, материал заводных барабанов, стрелок, корпус, то есть подбираешь часы под себя и через какое-то время получаешь свой Armin Strom.
– А среди произведенных отечественными часовщиками моделей есть ли достойные образцы? Как Вы считаете, российские часы, по уровню сравнимые со швейцарскими – это утопия?
– Я точно знаю, что самый известный российский часовщик Константин Чайкин – академик, а в этом году еще и председатель Академии независимых часовщиков AHCI – уважаем своими швейцарскими коллегами за креатив и мастерство. Мастер из Углича Сергей Волков и его часы Indicator известны далеко за пределами нашей страны. Совсем недавно часовщик из Санта-Петербурга Александр Нестеренко представил часы собственной разработки. То есть мастера у нас есть, и это внушает сдержанный оптимизм.
